В девятнадцать ноль-ноль бортового времени я спустился по метал-
лическим ступенькам внутрь контейнера. В нем было ровно столько мес-
та, чтобы поднять локти. Я вставил наконечник шланга в штуцер, высту-
пающий из стены, скафандр раздулся, и я не мог больше сделать ни ма-
лейшего движения. Я стоял, вернее сидел, в воздушном ложе, составляя
единое целое с металлической скорлупой.
Подняв глаза, я увидел сквозь выпуклое стекло стены колодца и вы-
ше лицо склонившегося над ним Моддарда. Потом лицо исчезло и стало
темно - это наверху закрыли тяжелый предохранительный конус. Послышал-
ся восьмикратно повторенный свист электромоторов, которые дотягивали
болты, потом писк воздуха в амортизаторах. Глаза привыкали к темноте.
Я уже видел зеленоватый контур универсального указателя.
- Готов, Кельвин? - раздалось в наушниках.
- Готов, Моддард. - ответил я.
- Не беспокойся ни о чем. Станция тебя примет, - сказал он. -
Счастливого пути!
Ответить я не успел - что-то наверху заскрежетало, и контейнер
вздрогнул. Инстинктивно я напряг мышцы. Но больше ничего не случилось.
- Когда старт? - спросил я и услышал шум, как будто зернышки
мельчайшего песка сыпались на мембрану.
- Уже летишь, Кельвин. Будь здоров! - ответил близкий голос Мод-
дарда.
Прежде чем я как следует это осознал, прямо против моего лица от-
крылась широкая щель, через которую я увидел звезды. Напрасно я пытал-
ся отыскать Альфу Водолея, к которой улетал "Прометей". Эта область
Галактики была мне совершенно неизвестна. В узком окошке мелькала ис-
крящаяся пыль, Я понял, что нахожусь в верхних слоях атмосферы. Непод-
вижный, обложенный пневматическими подушками, я мог смотреть только
перед собой. Я летел и летел, совершенно этого не ощущая, только чув-
ствовал, как постепенно мое тело коварно охватывает жара. Смотровое
окно наполнял красный свет. Я слышал тяжелые удары собственного
пульса, лицо горело, шею щекотала прохладная струя от климатизатора. Я
пожалел, что мне не удалось увидеть "Прометей" - когда автоматы откры-
ли смотровое окно, он, наверное, был уже за пределами видимости.
Контейнер взревел раз, другой, потом его корпус начал вибриро-
вать. Эта нестерпимая дрожь прошла сквозь все изолирующие оболочки,
сквозь воздушные подушки и проникла в глубину моего тела. Зеленоватый
контур указателя размазался. Я не ощущал страха. Не для того же я ле-
тел в такую даль, чтобы погибнуть у самой цели.
- Станция Солярис, - произнес я. - Станция Солярис. Станция Соля-
рис! Сделайте что-нибудь. Кажется, я теряю стабилизацию. Станция Соля-
рис, я Кельвин. Прием.
Я прозевал важный момент появления планеты. Она распростерлась,
огромная, плоская; по размеру полос на ее поверхности я сориентировал-